Уже полтора года семья профессора Александра Литвинова, погибшего в ДТП в 2017 году, пытается отстоять свою правду в судах.
Виновнику аварии откупиться не удалось. Вдова и дочь Литвинова наотрез отказались брать деньги – миллион рублей. Теперь с каждым разом новые судебные заседания напоминают шоу. Поговаривают, будто человек, погубивший известного доктора медицинских наук, – «непростой». Дочь профессора Ирина Литвинова потеряла веру в справедливость правосудия.
Под номером ТО67. Кто был за рулем «Мазды-6»
Роковым днем для профессора Литвинова стало 20 декабря, 2017-го. 68-летний мужчина переходил пешеходный переход у областной больницы на проспекте Гагарина, около пяти вечера. В этот момент его сбила «Мазда-6» – регистрационный номер С067ТО67, за рулем которой был мужчина 1978 года рождения – Николай Л.
По неподтвержденной информации, он когда-то работал в правоохранительных органах (но «его попросили»). В пресс-службе УМВД по Смоленской области данный факт нашей редакции опровергли.
Сейчас же смолянин занимает должность начальника транспортного отдела в одной из самых известных в Смоленске компаний по установке окон и балконов. Этот факт на днях подтвердили нашему изданию в самой компании.
В тот декабрьский день профессор погиб мгновенно – на месте трагедии. Шанса выжить у него не было. Из официальных документов известно следующее: «От столкновения мужчину (Литвинова – прим.ред.) подбросило вверх, он в воздухе перевернулся, и по асфальту его откинуло еще на некоторое расстояние… Пешехода сбил автомобиль «Мазда-6″, за рулем находился мужчина, который двигался со стороны Миловидова… Тело от пешеходного перехода находилось далеко… (метров 40)».
С какой скоростью мог ехать виновник ДТП, чтобы удар был такой силы? Да и то, что увидели родные профессора на месте трагедии, повергло их в шок…
Сначала водитель «Мазды» находился под подпиской о невыезде. Правда, на все судебные заседания он спокойно приезжал на авто, сам был за рулем. В марте этого года, казалось бы, справедливость восторжествовала.
Вину сам не признает
Водитель «Мазды» был признан виновным в совершение преступления по ч. 3 ст. 264 УК РФ. Ему было назначено наказание в виде лишения свободы на срок три года шесть месяцев с отбыванием наказания в колонии-поселении – «с лишение права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на два года шесть месяцев».
Конечно, вдове и дочери профессора, потерявших любимого человека, этот приговор – лишь капля в море. Они попытались успокоить себя тем, что срок хотя бы не условный.
Но неразбериха с экспертизами продолжается по сей день, как и судебные тяжбы.
«Конечно, этот вердикт для нас – вообще ничто. Нам с мамой мало (срок наказания – прим.ред.), но что поделать. Максимально могли назначить лишь четыре года тюрьмы – не специально же он это сделал, да и первый раз, – рассказывает Ирина Литвинова.
Однако и этот срок виновнику ДТП отсидеть не довелось. Обвиняемый безрезультатно опротестовал решение Промышленного суда в апелляционном суде. Но решение кассационной инстанции семью Литвиновых повергло в шок – дело опять направляется в Промышленный суд на новое рассмотрение. Впереди – снова месяцы ожиданий и, скорее всего, третья экспертиза.
– Он (Николай Л. – прим.ред.) не признает свою вину всё это время – с момента ДТП. Даже ни разу не раскаялся. После смерти моего папы была проведена государственная экспертиза. Кроме того, параллельно сторона обвинения (стороной обвинения мы считаем сторону защиты виновного) провела свою экспертизу, мягко говоря, недешевую. Цена вопроса – сто тысяч рублей. Они много раз сами рассказывали и на суде, и между заседаниями, какая это дорогая экспертиза. Там указано, что водитель «Мазды» вроде бы и виноват, при этом есть много «но». Например, если в государственной экспертизе указана скорость, с которой ехал водитель «Мазды», – 90 километров в час, то уже в их бумагах – 40 километров в час. Как так? Мы полтора года пытаемся разобраться с этими двумя экспертизами. Всё происходящее сейчас напоминает цирк. Дело в том, что теперь нужна новая экспертиза – третья. Но зачем? И кому она нужна, если в государственной – четко всё прописано?».
«Шел на красный»
В чем же отличие двух этих экспертиз и переходил ли профессор Литвинов пешеходный переход на красный сигнал светофора?
– В государственной указано, что скорость «Мазды» была высокая, что он совершил грубые нарушения. В «дорогой экспертизе»: скорость – 40 км в час. А то, что мой папа летел 40 метров от этого пешеходного перехода… Мы спрашивали у эксперта: как такое может быть? Человек массой 120 килограмм – при скорости 40 километров – разве может пролететь 40 метров? Как это произошло, нам так и не смогли объяснить. Настаивают на своем: скорость была 40, авария произошла в пять часов вечера, зимой – уже темновато. Он (виновник ДТП – прим. редакции) не мог видеть моего отца. И на этом всё. Да, якобы вина есть, что ехал на красный сигнал светофора, но он (Николай Л.) не мог видеть (заметить) профессора», – поясняет Ирина.
Напомним, что изначально, в 2017 году, появилась информация о том, что профессор Литвинов переходил проезжую часть по регулируемому пешеходному переходу на запрещающий сигнал светофора. Также в соцсетях было много обсуждений о том, что причиной трагедии мог стать сбой в работе светофора.
Ирина опровергла эти сведения:
– То, что светофоры «замкнуло», не подтвердилось. Они – сторона обвинения – нас этим, можно сказать, и шантажировали. Если говорить фактически, то мой папа шел на зеленый сигнал. Да он переходил проезжую часть не спеша, так как у него болела нога. Поясню: в тот момент, когда он заканчивал переходить дорогу, грубо говоря, «моргнул человечек», загорелся красный сигнал. Поймите, он не дошел 50 сантиметров! Водители в двух автомобильных рядах стояли, никто не ехал. А «Мазда» в этот момент мчала…
Повторюсь, они пытались этим фактом «щеголять» перед нами. Но это происходило ровно до тех пор, пока у нас не было видео. А потом следователи изъяли три видео с разных ракурсов. Надавить на нас уже не получилось.
«Родственные связи»
Ирина Литвинова потеряла веру в правосудие. По некоторым сведениям, одна из судей членов президиума, отменившего решения первой и второй инстанции, – знакомая адвоката Николая Л. После чего и была назначена третья экспертиза.
«Двух экспертиз судье, видимо, показалось мало. Есть государственная, есть за сто тысяч… А кто будет делать третью? Где ее будут делать? Мы с мамой пребываем в настоящий момент в шоке. Спустя полтора года зачем всё это? Сколько на это понадобится еще времени? И есть ли справедливый суд в нашем «смоленском государстве»? Третья экспертиза не имеет никакого права на существование. Но нам говорят: надо. Только согласно этой экспертизе будет принято окончательное решение – сядет он или нет. Да, судья говорит, он виновен.
Суд назначит экспертизу. Откуда мне знать, что кто-то не предложит «свое место»? Откуда мне знать, что здесь не сыграют свою роль родственные или дружеские связи? Предположим, результат третьей экспертизы будет такой же, как и за «сто тысяч». Что мне тогда делать? После этого, уверена, нам не дадут возможность назначить и провести что-то свое. Скажут, вот третья экспертиза. И точка. Я этого опасаюсь. Ведь адвокат обвиняемого в областном суде вел себя как дома, и по-дружески общался с судьей перед заседаниями. Он сам не скрывает своих связей – пусть не на самом суде, но между заседаниями спокойно об этом говорит. Как мне после этого кому-то верить? Я даже из-за такого поведения адвоката на суде и его высказываний вне суда писала на него жалобы в прокуратуру и коллегию адвокатов», – говорит Ирина Литвинова.
Пять дней наказания
После приговора суда (4 марта 2019-го) обвиняемая сторона подала апелляцию. К счастью потерпевших, 22 апреля судья оставила мартовское решение без изменений. Согласно вступившему в силу приговору суда, обвиняемый должен отбывать наказание в колонии-поселении.
Но виновный за всё это время отбыл свое наказание лишь пять дней.
«Мы вроде бы успокоились, когда их апелляция не прошла, – говорит Ирина. – Но проходит два месяца, и я узнаю, что он до сих пор «не сел». Он скрывался всё это время по больницам. То лечился в сафоновской ЦРБ; то у него камни в почках, то еще что-нибудь со здоровьем. Больничный за больничным… В общей сложности мужчина, погубивший моего отца, отбыл свое наказании в колонии – пять дней!». А теперь еще выяснилось, что кассационная инстанция отправила дело на новое рассмотрение, а обвиняемый остается все это время на свободе под подпиской о невыезде.
«Мне сразу сказали: у вас будут проблемы»
«Когда мы приехали с мамой на место происшествия, то увидели зеркальный номер на авто: 067. Тогда мне сразу один из полицейских сказал, у вас будут проблемы, потому что он непростой человек. Водитель «Мазды» вышел из машины объясниться. Его рассказ был краток: ехал на «зеленый», а мой папа бежал на «красный». Но отец по определению бежать не мог…
У него – виновника аварии – с самого начала не было никакого раскаянья. Только на 38-й день после трагедии он приехал к нам (сам за рулем авто) в адвокатскую контору. Там он опять повторил: я не виноват, так получилось. И даже с издевкой сказал: может, вам какая-то помощь нужна – например, физическая по дому. Мы встали с моей мамой и ушли. Потом мы его не видели до самого суда – около трех месяцев. Когда пришли результаты первой экспертизы, в которой говорилось о вине водителя «Мазды» и что у него была возможность остановиться, в наш адрес поступило предложение. Через адвоката была озвучена сумма – один миллион рублей. Типа, мы вам деньги – а вы забираете дело. Наш ответ, конечно, был нет.
Кстати, единственный раз я видела, как обвиняемый пытался ныть. Это было на прошлой неделе в суде – по видеосвязи. У меня создалось впечатление, как будто ребенок балуется, вредничает и ноет специально. Всё это происходило за моей спиной – в тот момент, когда я выступала с речью. Что это было? Непонятно. Видимо, специально делал вид, что плачет. Это цирк.
Сейчас ситуация для нас безысходная. Даже прокурор говорит нам, что не понимает, что происходит. Все – в шоке. Происходящее в суде – это уже неприкрытая наглость», – говорит Ирина, и добавляет: семья намерена идти до конца: готовятся жалобы в Верховный суд, в Генеральную прокуратуру, в администрацию президента.
По материалам издания smolnarod.ru.
