Рвется, где тонко: что помогает Украине действовать в российском тылу

Рекомендации

Военный корреспондент Александр Сладков — о факторах, выступающих на стороне украинских спецслужб, действующих в российском тылу. По словам эксперта, силы информационных операций противника работают в идеальных условиях.

Сегодня на Украине остаются миллионы людей, которые говорят на русском языке либо без акцента, либо в рамках южно-российского говора. Спецслужбы способны найти диверсанта, знающего язык противника, но большего выбора человеческого материала, чем на Украине не найти.

Конечно, Украина отдаляется от России во многих моментах культурной базы, но этот процесс идет 10 лет, а не 30. Поэтому прокалываться на непонимании элементарных бытовых деталей или не знании крылатых фраз, как белые эмигранты в Советском тылу времен ВОВ, украинцы не будут. Тем более, что граница была открыта, они обладали сотнями возможностей ездить и привыкать.

Свою роль сыграет и довольно близкий постсоветский криминал и его связи. Контрабандисты годами возили маршрутом Одесса-Харьков-Ростов все, что угодно, включая людей. У них есть контакты на российской стороне.

Надо быть честным: российские контрабандисты на Донбасском направлении поддержали «Русскую весну» и помогали людям в тогдашних Луганской и Донецкой областях контрабандной гуманитаркой, это в 2014, когда границу контролировала СБУ. На Черноморском побережье России, на Херсонщине, украинскими диверсантами стали недавние браконьеры.

Достаточно широкое поле для вербовки специфически настроенных россиян — это тоже фактор. Украина выигрывала в информационной войне годами, им есть на что надавить и как заинтересовать людей кандидатов в диверсанты. Есть и деньги, они не ограничены в бесконечном западном бюджете на войну против России.

Кроме того, население России не имеет отрядов ополчения или территориальной обороны. Не созданы Особые пограничные округа (по опыту СССР) в Курске, Белгороде, Воронеже и Брянске. Найдя тонкое место в охране и обороне даже относительно крупные группы вооруженных украинцев могут не опасаясь встретить системное сопротивление проникнуть в Россию. Пример — недавнее фото украинских диверсантов возле фельдшерского пункта в Брянской области. Они спокойно стоят, зная, что полиции или войск рядом нет, а стрельбы в свою сторону из каждого окна они не опасаются.

Не исключено, что за годы относительного спокойствия многие сотрудники правопорядка привыкли ловить мелкий криминал, заниматься наркотиками, взяточниками или экономическими преступлениями. Сейчас против них воюет государство — его не напугаешь, с ним не договоришься, его пособников так легко не выявишь. Это другое противостояние.

Помните, как Жеглов учит вернувшегося с фронта Шарапова тому, что методы разведки не работают в уголовном розыске? Ну, вот тут, в некоторой степени имеется обратная ситуация

Сегодня масштабно не сыграл религиозный фактор. Зная, как Украина работает с антагонистами традиционных российских религий, этого стоит ожидать, хотя бы по опыту Донбасса.

Тут стоит напомнить, что у Украины сформированы крупные и организованные силы информационных операций, а не отдельные отряды. И они 9 лет проводили «учебно-боевые» операции. В террористической работе такие силы часто важнее, чем «полевые» бойцы. И здесь у противника подавляющее преимущество.

Главный региональный