С язычеством связаны корни славянского народа, его традиции и обычаи. Даже с приходом на Русь христианства некоторые устоявшиеся ценности и ритуалы не исчезли. Особенно ярко они проявляются в поминальных обрядах. Когда собираемся на кладбище, захватываем на могилу стопку, хлебушек, блинчик – это отнюдь не христианский обычай. Такие моральные правила, заложенные еще в языческие времена, остались в сердцах людей даже в эру высоких технологий.
В последнюю неделю октября языческие предки отмечали праздник Осенние Деды и вспоминали усопших родственников, приглашали их из загробного мира домой, угощали и провожали обратно из Яви в Навь. Завершал седмицу обряд, который очищал ныне живущих и славил ушедших предков. Корреспондент «Главного регионального» побывал на капище современных язычников в Смоленске и обсудил с языческим жрецом, почему подобные традиции по-прежнему существуют.
Спрятанное капище
Родниковое капище в Колодне единственное место, где собираются язычники Смоленска. Оно скрыто от посторонних глаз лесным массивом и курганами, которые помнят французов и более поздних захватчиков города на Днепре. Почему о его местоположении стараются не упоминать, удалось понять не сразу.
Чтобы сориентироваться на незнакомой местности и попасть на праздник Осенних Дедов нужен был проводник. Им для корреспондента «ГР» стал краевед и гид группы «Маршрут построен» Александр Иванов. Встреча прошла в Колодне. Дальше предстоял небольшой путь на автомобиле, а потом пешком через лес в составе небольшой группы.
Перед отправлением, нужно было зайти в магазин и взять необходимые для ритуала продукты. Крупа, вода, квас – практически все, что нужно для воздаяния почестей предкам.
К капищу ведет разбитая грунтовка, которая тянется из частного сектора. Проехать здесь может только внедорожник. Идем пешком по ориентирам, которые заранее передал нам жрец: высоковольтная ЛЭП, курганы, посадка лиственницы. Преодолев многочисленные склоны и подъемы, слышим стук топорика и запах костра. Перед нами виднеется столик с навесом из тента. Так вот, где обедают язычники!
На месте группу встречает жрец в обычной мирской одежде. Его зовут Павел Кольцов (Колод). Он приветливо предлагает скинуть рюкзаки и располагаться. Александр испытывает мобильную печку-щепницу, которую он заказал в Интернете, и даже пробует сварить на ней кофе в турке – все в походных условиях. Пока напиток закипает, с горы подтягивается вторая часть группы, которая шла другим путем.
На площадке возле капища много детей. Сегодня праздник, на котором помянуть своих ушедших родственников может каждый. Мы выбираем роль наблюдателей.
Сотвори себе кумира
Кумир или идол – обязательный атрибут славянского языческого обряда. Он олицетворяет не высшее существо, а старшего предка в роду.
Истукан ставится в центре капища, где будет проходить обряд. Оно представляет собой круговую площадку, ограниченную опашками (траншеями). Одна образует внешнюю окружность, другая – внутреннюю. На капище создается две зоны – центральная, где стоит идол и молятся жрецы; и периферийная – здесь находятся остальные участники ритуала.
В нашем случае над капищем возвышается кумир Сварога. Наш собеседник поясняет, что «этот бог сковал земную и небесную твердь». Вход на капище происходит с запада и сопровождается поясным поклоном, который адресуется предкам в знак уважения.
За пределагами круга замечаем обгоревшее дубовое бревно неподалеку. По словам Павла, это идол, который стоял здесь прежде. Несогласные с возрождением язычества тайком пришли на капище некоторое время назад и разгромили его. Дубового кумира Сварога предали огню и бросили за опашкой. Жгли, как рассказывает собеседник, не один день. С тех пор Павел возит самодельного истукана у себя в багажнике. Когда нужно, он возвращает его на капище и водружает на деревянный столб-площадку.
— Теперь им ломать тут совсем нечего: постоянного идола нет, камень Алатырь не унесешь. Если только столб пилить. Правда, зачем?! Новый вкопать дело получаса, — описывает ситуацию Павел Колод.
Ведущий обряда – жрец — облачается в национальную одежду: на теплый свитер надевает белую льняную рубашку с красным орнаментом на воротнике и рукавах, завязывает на голове повязку с теми же символами и берет в руки деревянный посох. Обряду предшествует рассказ собравшимся об истории праздника – не все из них язычники и многие не знают тонкостей.
Например, плакать по умершим родным считалось неправильным – лучше петь и веселиться. «Вам же не хотелось бы, чтобы по вам рыдали», — объясняет суть гуляний и игр после обряда его ведущий.
«Добрые речи до богов течи»
Обряд начинается. Участники стоят за пределами круга. Павел со жрицами обходит капище и очищает место для ритуала топором. Позади его окуривают благовониями, окропляют водой и ритмично стучат в бубен. Так капище готовят к тому, чтобы участники обряда без трудностей зашли в круг.
Когда начальный этап минует, людей впускают на «землю идола». Жрец обстукивает участников бубном и распределяет их вокруг места для подношений божеству. Руки начинают мерзнуть, ведь костер еще не зажжен. Собравшиеся концентрируются на центральной части капища, где начинается основная стадия языческого обряда прославления предков.
Дозвольте боги родные а предки святые
Днесь вас славити да величати
Не расточати но собирати
Раденье наше о вас начатии
По закону по сварожьему
По искону по русскому
По преданью по славянскому
Како предки наши деяли
Како делать нам заповедали
Да будет событие наше славно
Да будет радении е наше справно
Да будут дары божски по сердцам нашим
Во славу богов а предков наших
Гой! Слава!
Такими словами Колод начинает обряд во имя славянских предков и разжигает костер. Чтение молитвы продолжается, чтобы пламя разгорелось. Серый дым коптит лица людей в круге. Они заинтересованно переговариваются, пока жрец берет паузу. Затем в воздухе повисает необъяснимый звон, который на фоне треска костра превращался во что-то воодушевляющее и чарующее.
На камне Алатырь предварительно положили требу в виде караваев. Каждый из присутствующих возлагает на них руки и дает согласие поделиться ими с предками, которые, согласно верованию, присутствуют в этот момент на капище. По половине от пирогов отдают огню – так «предки могут их вкусить». Остальное проводник распоряжается разделить между участниками круга.
Дрова в костре догорают. Настает черед огня благословить собравшихся. Лоб каждого помечают золой из костра перед истуканом. Некоторые смущаются, когда по их лицу проводят угольком. Но взгляд на соседа и понимание, что он также вымазан черной субстанцией, рождает расслабленную улыбку.
Теперь нужно было испить из братины – объемной деревянной посуды. По традиции, она передается из рук в руки каждому человеку на капище. Однако из-за опасности заразиться вирусами, принимается решение наливать участникам обряда квас из братины в отдельный стаканчик.
Просто выпить содержимое недостаточно. Необходимо выплеснуть часть на землю, чтобы «напоить предков, словесно прославить богов и только потом осушить братину». Некоторые по незнанию недоумевают. Жрицы подсказывают — следует упомянуть либо предков, либо конкретного бога и произнести «слава».
— Слава Роду и русскому народу! Слава Яриле, слава Перуну, слава Живе! — возглашают взрослые под стук бубна.
— Слава роду! Слава солнцу! — выкрикивают дети.
В финале жрец поднимает чашу к небу, молится и выливает часть кваса на костер, чтобы поделиться питьем с пришедшими на обряд предками.
Девушка выносит собравшимся полотенце с русскими узорами и начинает подходить к каждому. Люди сбрасывают в него украшения и обереги, которые хотели зарядить положительной энергией до следующего года. В полотнище кладут серьги, цепочки, ремни, кулоны – все что не имеет отношения к другим религиям и постоянно будет на теле для защиты. Как впоследствии рассказал Павел Колод, если на обряде в полотенце положить, к примеру, православный крестик, то может случиться духовный конфликт.
— Ничем хорошим это, как правило, не заканчивается, — резюмировал наш собеседник.
Жрец несколько раз подносит полотенце с украшениями над догорающим костром. Ему помогают жрицы из центрального круга, одна из которых ритмично ударяет в бубен. Колод поклоняется каждой стороне света и кладет ткань на землю.
«Можно разбирать! Но только свое», — смеется Павел.
Действительно, считается, что в этой части обряда прикасаться к чужим вещам категорически запрещено — можно навлечь на себя беду. Для безопасности достаются ножи; они нужны, чтобы передвигать предметы в узорчатом свертке и не прикасаться к чужому руками.
Теперь каждый желающий может поделиться самым сокровенным с богами наедине. Люди подходят к углям, тянут к кострищу руки или воздевают их к небу и о чем-то шепчут: кто-то вспоминает почивших родственников, кто-то прощается с ними до следующего года.
После обряда приходит время веселых игр и забав, которые для язычества так же важны, как и действо на капище. Люди играют в Дударя, ручеек, «лодошки», золотые врата. Праздник завершается пиром, когда на стол выставляют все, что привезли с собой участники.
Ветер стих, руки больше не мерзнут, а обещанный ливень так и не пошел.
Исторические счеты
Тема последователей неоязычества непременно связана со сложными отношениями с Русской православной церковью (РПЦ). Конфликт родился еще во время Крещения Руси. Противостояние двух религий, пусть и не такое острое, продолжается и по сей день. Одна сторона утверждает, что религиозные оппоненты ей противодействуют и «строят козни», другая обвиняет первых в исторической некомпетентности или даже в «губительном шутовстве».
Мы обратились к представителям РПЦ и спросили, как Церковь относится к проявлениям неоязычества. На вопрос корреспондента «ГР» ответил смоленский священник Георгий Светцов.
— Язычество — с точки зрения Русской православной церкви очень опасное течение, которое больше похоже на фентези. В документах реальных данных о нем нет. Много сложных моментов, которые связаны с националистическими вещами. РПЦ напрямую с этим не борется — у нас же нет собственных спецслужб. Есть проведи, где все людям рассказываем, — резюмировал протоиерей.
Наш собеседник рассказал о ситуации, к которой, по его мнению, может привести фанатическое следование языческим ценностям. С безобидных игр начинался украинский националистический полк Азов*, уверяет священнослужитель. Теперь его последователи обвиняются в многочисленных расправах над жителями новых регионов России.
— Современные язычники – это, конечно, стилизация под то, что когда-то было. Если у нас и сохранились вещи, связанные с язычеством, – это какие-то пережитки на бытовом уровне. Об этом можно много говорить, но это не связано с сохранением живой традиции, — ранее пояснял экс-председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Московского патриархата Владимир Легойда.
В православном сообществе даже существует идея, почему язычество утратило свои прежние позиции в России. Она гласит следующее: с приходом мировых религий язычество проигрывало споры с каждой, и поэтому не смогло закрепиться в их числе. Исследователь этого межрелигиозного вопроса иерей Георгий Максимов недоумевает: «Удивительно, как нынешние идеологи неоязычества заявляют, что нам надо вернуться вот к этому, всеми побитому, чтобы стать сильными».
В то же время наши собеседники со стороны славянского язычества Смоленска настаивают на том, что никого не убеждают в правильности их веры и не стараются разглядеть в других конфессиях только недостатки.
Подводя промежуточный итог – окончательным финалом его назвать не получится из-за противоречивости вопроса, — можно отметить, что каждая вера имеет право на существование. Главное, чтобы ближнему не вредила.
