Слова «детский хоспис» у большинства людей вызывают нежелание продолжать разговор на эту тему — не хочется травмировать себя, думать о плохом, проецировать проблемы на своих детей. Мы говорили с человеком, который ежедневно находится с больными детьми. Сегодня он проводит детям больше 500 операций в год и ставит на ноги тяжелобольных ребят. Михаил Коробейников работает врачом-хирургом в Омске.
Михаил Михайлович, вы уже больше пяти лет – один из лучших друзей благотворительного центра помощи детям «Радуга», а теперь и хосписа «Дом радужного детства». Для большинства родителей тяжелобольных детей вы не просто хирург-ортопед областной детской клинической больницы, вы для них — последняя надежда. В какой момент вы решили, что будете помогать детям, у которых серьезнейшие нарушения опорно-двигательной системы?
— Честно скажу, врачи всегда боятся тяжелобольных. Основная патология детей из «ДРД» — это врождённая патология ЦНС, она всегда сопровождается вторичными заболеваниями, чаще всего это изменения в опорно-двигательной системе. Я несколько раз отказывался. Но детей приносили, привозили на колясках ко мне в кабинет. Думаю, что в конечном итоге подтолкнул зрелый возраст. Я согласился! Не буду лукавить: я через себя переступил, потому что после осмотра таких детей остаётся очень большая рана. То, что я вижу, находит отклик и в моем настроении, и в моем физическом состоянии. Ведь кому-то невозможно абсолютно ничем помочь… Зато огромная радость на душе, когда ребенок встает на ноги. Вот ради таких детей я начал работать в хосписе.
А вы ведь хоть и не пошли учиться на строителя, мне кажется, все равно им стали. Вы каждый день в буквальном смысле собираете детей. Как по кирпичикам… Свет в окне — как результат такой стройки — во всех ли домах удается потом видеть?
— Если под светом иметь в виду тот долгожданный момент, когда ребенок встает на ноги, то я могу подарить только 10% успеха. Остальные 90% — это реабилитация и это многодневный труд уже родителей. Титанические усилия нужно приложить, чтобы восстановить функции конечностей. Многое, конечно, зависит и от самих пациентов: от их пола, возраста, характера. Дети все разные. Желание ходить тоже у всех разное. Вот и получается, что при одном и том же диагнозе результат лечения не будет одинаковым. Есть дети, которых я называю бойцами. С такими легче и быстрее идет работа, несмотря на всю тяжесть патологии. Но бывает, что сделаешь операцию, а результата нет: ребёнок не идёт. Мы боремся с такими детьми. Результат появится, но времени и сил у врачей и родителей в таком случае уйдет в разы больше.
Как вы считаете, кому вы больше помогаете детям или родителям?
— Конечно, родителям! Дети не осознают в полной мере всех своих страданий. Есть случаи, когда мы не можем вылечить, но операция дает шанс облегчить уход за ребенком. Например, после хирургического вмешательства по удлинению мышц, у ребёнка больше начинают отводиться ножки. Его уже легче помыть, в туалет сводить.
Были ли в вашей практике случаи, которые запомнились на всю жизнь? Самые-самые…
— Они все самые-самые! Огнестрельные раны, деформации… 200-300, наверное, наберется самых тяжёлых. Допустим, когда ребёнок рождается со всеми деформированными суставами. Есть дети с рахитоподобными заболеваниями. А у нас в отделении через несколько этапов оперативного вмешательства они начинают ходить. Таких детей каждый год много у нас. Все операции без исключения – это наши победы, их даже родители зачастую не понимают. У нас есть традиция: в отделении в канун Нового года подводим итоги. Смотрим в операционный журнал и начинаем вспоминать, кого мы прооперировали, и что мы за год наделали. Тост соответствующий за дело, которому мы служим!
Ситуация с пандемией как-то сказалась на вашей работе?
— Небольшой спад в работе был летом. Но мы не останавливались ни на один день. Неотложную хирургическую помощь оказывали постоянно: в основном это дети после ДТП. Так как мы оказываем высокотехнологичную медицинскую хирургическую помощь, то большая часть операций за этот год была проведена с применением металлоконструкций и аппаратуры.
Откуда черпаете силы?
— У меня есть хобби: обожаю заниматься с деревом. Я построил баню, недавно стал покупать станки для деревообработки, теперь вот мастерю изделия. А еще люблю возиться с внуками. Их у меня двое! Вот они-то меня и заряжают не только на работу, но и на всю жизнь!
Добавим, Михаил Михайлович Коробейников – заведующий отделением травматологии-ортопедии ОДКБ. Детский хирург-ортопед, травматолог, к.м.н. В Омский государственный институт поступил в 1985 г. На первом курсе работал санитаром в больничном городке в Нефтяниках. После третьего курса приняли работать в оперблок медбратом. После окончания института по распределению попал в областную травматологию на Музейной. Уже через 5 лет работы стал заведующим отделения.
Проживание в хосписе, а также полный курс реабилитации для неизлечимо больных детей и их родителей совершенно бесплатны. Подробная информация на сайте центра «Радуга».
