Редакция NGS24.RU рассказал историю 21-летнего Кирилла из Красноярского края, который в настоящее время находится на службе в воинской части ВС РФ в Омске. Около года его держат в военной части и по причине серьезных проблем со здоровьем не направляют на передовую.
Вместе с тем Кирилла также не отпускают домой, а также якобы давят на него, чтобы он добровольно согласился участвовать в специальной военной операции (СВО), пишут журналисты.
Кирилл вырос в небольшом селе в нескольких часах езды от Красноярска. В 2014 году, когда ему было 12 лет, у него произошел первый приступ — он внезапно уснул на несколько часов. После пробуждения он испытывал затруднения с речью. В течение следующих трех месяцев у него произошло еще несколько подобных приступов.
Сначала Кирилла госпитализировали в местную больницу, а затем в детскую краевую больницу в Красноярске. Ему был поставлен диагноз «идеопатическая гиперсомния с редкими приступами засыпания в дневное время и спутанностью сознания при пробуждении».
В 2020 году, после достижения им 18 лет, Кирилла призвали в армию.
— Тогда как раз начался коронавирус, поэтому никакой медкомиссии вообще не было. Меня просто отправили в армию. Я сказал командиру, что у меня диагноз, тогда он меня отстранил от всех учений, от обращения с оружием. Я просто весь год ходил в наряды, бытовые обязанности выполнял. В 2021 году вернулся домой, — вспоминает Кирилл.
Осенью 2022 года Кирилл получил повестку на мобилизацию. Однако медкомиссия не была проведена. В военкомате обещали провести медицинский осмотр по прибытии в часть. Кирилл утверждает, что его диагноз проигнорировали.
Когда Кирилла доставили в воинскую часть в поселке Светлом на окраине Омска, вместе с другими мобилизованными из Красноярского края и соседних регионов, он сообщил командованию о своем диагнозе. Ему провели военно-врачебную комиссию (ВВК) в военном госпитале № 425.
— Никаких обследований мне не делали, меня просто осмотрел невролог, потом психиатр, они почитали мои медицинские документы, которые у меня остались с 2015 года. Поставили категорию Г и велели дообследоваться самостоятельно, — рассказывает Кирилл.
Кирилл вернулся домой и обратился в местную больницу, которая направила его в краевую больницу. В Красноярске провели МРТ головного мозга и ЭЭГ во время сна и бодрствования, после чего невролог краевой больницы подтвердил диагноз и предписал «исключить работу в вечерние и ночные смены и обязательно включить в график 1-2 дневных сна», а также «поставить на диспансерный учет по месту жительства.»
Кирилл предоставил всю эту документацию в своей воинской части и начальник медицинской службы вернул ему диагноз «Г». Однако он не предоставил документ, подтверждающий эту категорию.
После этого Кирилл оставался в казарме, где не проходил никакого военного обучения. Остальные мобилизованные, служившие в его части, отправились на передовую. К концу декабря в части оставалось несколько десятков человек, подобных Кириллу, которым из-за проблем со здоровьем не разрешено было участвовать в боевых действиях.
В конце октября ситуация усложнилась. Кирилл сообщил, что командование части вызвало его и оставшихся пятерых мобилизованных. От них потребовали записать под видеозапись — отправят ли они участвовать в СВО или нет. Все шестеро отказались участвовать из-за своих проблем со здоровьем. Тогда их запугали возможным уголовным делом за отказ от службы, утверждает он.
Как утверждает Кирилл, за год в части у него несколько раз случались приступы, что подтверждают другие мобилизованные.
