Насколько мы близки к решению проблемы теневой экономики?
Росстат отмечает снижение ненаблюдаемой (теневой) экономики России с 12,6% в 2017 году до 11,6% в 2019 году. Считается, что сегодня ее доля составляет около 4% ВВП. Однако прежде всего важно учитывать, что ненаблюдаемая, или теневая экономика — это очень широкое понятие, включающее сразу несколько секторов.
В популярном восприятии часто ставится знак равенства между теневой экономикой и незаконной экономической деятельностью, то есть производством и продажей тех видов товаров (вещей и услуг), которые запрещены законодательством. Но это лишь часть теневой экономики, причем зачастую даже не самая значительная.
В частности, к теневой экономике относится скрытая (или фиктивная) экономика, когда участники экономических процессов занимаются легальной деятельностью, однако скрывают или преуменьшают ее объемы с различными целями, чаще всего ради уклонения от налогов. Именно она, как правило, образует львиную долю теневой экономики.
Существует и так называемая неформальная экономика, которая либо работает на себя, а не на рынок (это, в частности, домашние хозяйства), либо деятельность в рамках которой никак не регистрируется (это, например, оказание тех или иных услуг частным порядком или ремесленное производство). Иногда эти сферы теневой экономики именуют соответственно «черной», «белой» и «серой».
Какие объемы?
В совокупности все эти составляющие теневой экономики достигают существенного объема ВВП стран мира — от 15 до 90%. При этом по понятным причинам расчет показателей теневой экономики очень затруднителен. Как правило, статистика государственных органов не учитывает «черный» сектор, а «серый» и «белый» рассчитываются на основании косвенной информации и экспертных оценок. В результате данные по объему теневой экономики могут очень сильно различаться в зависимости от методологии ее оценки.
Так, публикуемые Росфинмониторингом данные могут быть выше данных Росстата. В частности, по состоянию на 2018 год ведомство оценило долю теневой экономики в ВВП России в 20%, а Росстат — лишь в 11,4% ВВП. Данные зарубежных исследований и вовсе зашкаливали за 44%. Все зависит от того, какие компоненты теневой экономики учитываются и каким образом ведется их оценка. Кстати, в ряде случаев колебания оценок могут быть связаны не столько с реальными процессами в экономике, сколько с изменением методологии оценки (отчасти по этой причине Росфинмониторинг фиксировал резкое сокращение теневой экономики в 2017 году).
— Очевидно, доля теневой экономики в России составляет больше 4% — это лишь доля теневых операций, производимых в «белой» части теневой экономики, то есть часть от ее общей величины. Хотя стоит иметь в виду, что предоставление неполных сведений о прибыли является одной из самых крупных составляющих «белого» сектора теневой экономики России — наравне с зарплатой «в конверте, — отмечает доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г.В. Плеханова Алексей Гришин.
В целом, динамика доли теневой экономики связана, хотя и не напрямую, с социально-экономической обстановкой в государстве. Неблагоприятная бизнес-среда зачастую способствует росту «белого» сектора теневой экономики, при этом «серый» сектор может образовывать так называемую ложную безработицу, когда граждане выбирают работу на себя вместо трудоустройства куда-либо.
Причины ухода в «серую» зону
Корни существования этих секторов теневой экономики кроются в фундаментальных проблемах устройства общества, в частности в конфликте между личным и общественным интересами, характерном для всех современных методов хозяйствования.
Например, желание предпринимателя уклониться от уплаты налогов, которое с точки зрения системности экономических процессов является деструктивным (образно говоря, предприниматель пилит сук, на котором сидит, и ворует у самого себя), нередко объясняется банальным нежеланием делиться с государством результатами своего труда.
— Объем теневой экономики является функцией от уровня ответственности участника экономики и его доверия к государству. По этой причине в мире нет ни одного государства, в котором не было бы теневой экономики — она есть даже в Швейцарии, хотя, разумеется, в сравнительно небольших объемах (около 7% ВВП, по оценке МВФ). Вторичными факторами являются, к примеру, бюрократические сложности (в частности, при исчислении и уплате налогов) или особенности менталитета жителей конкретной страны, — считает эксперт.
Наконец, не стоит забывать о том, что на уровень «серого» сектора теневой экономики существенно влияет развитие информационных технологий, например, простота совершения денежных переводов с карты на карту.
Что будет в России дальше?
Очевидно, коронакризис располагает к росту «белого» и «серого» секторов ненаблюдаемой экономики. При этом в последние годы в России были интересные инициативы по снижению объемов теневой экономики. Это, к примеру, введение специального налогового режима, известного как налог для самозанятых.
Начинание оказалось весьма успешным: число самозанятых в 2020 году превысило целевой показатель, который заложен в нацпроект МСП. По состоянию на октябрь 2020 года вновь зарегистрированных самозанятых насчитывалось 1,248 млн (в паспорте национального проекта на 2020 год была заложена цифра 800 тыс.). То есть более миллиона граждан, до этого участвовавших в «сером» секторе теневой экономики, перешли к легальной экономической деятельности (по крайней мере частично).
— Кроме того, стоит отметить «антиотмывочный» закон 115-ФЗ, а также характер мер поддержки субъектов МСП, реализованных в период первой волны пандемии COVID-19, — говорит Алексей Гришин. — Реализация этих мер дает некоторые надежды, что рост теневой экономики удастся скомпенсировать, и в рамках расчетов Росстата и Росфинмониторинга это найдет отражение в снижении объемов теневой экономики. Впрочем, нельзя забывать о вышеупомянутых сложности и условности подобных расчетов.
Что же касается «черной» теневой экономики, то она существует всегда, поскольку связана с преступностью. Однако ее выраженный рост отмечается, как правило, лишь в ситуациях значительной политической нестабильности, резюмировал экономист.
